Казалось, что такому напряжению радостно разъяренной силы ничто не может противостоять, она способна содеять чудеса на земле, может покрыть всю землю в одну ночь прекрасными дворцами и городами, как об этом говорят вещие сказки. Посмотрев минуту, две на труд людей, солнечный луч не одолел тяжкой
толщи облаков и утонул среди них, как ребенок в море, а дождь превратился в ливень.
Неточные совпадения
Из
облака радужной пыли выехал бородатый извозчик, товарищи сели в экипаж и через несколько минут ехали по улице города, близко к панели. Клим рассматривал людей;
толстых здесь больше, чем в Петербурге, и
толстые, несмотря на их бороды, были похожи на баб.
Да, поле, накрытое непонятным
облаком, казалось смазано
толстым слоем икры, и в темной массе ее, среди мелких, кругленьких зерен, кое-где светились белые, красные пятна, прожилки.
Люди кричат, их невнятные крики образуют тоже как бы
облако разнообразного шума, мерно прыгает солдатская маршевая песня, уныло тянется деревенская, металлически скрипят и повизгивают гармоники, стучат топоры, где-то учатся невидимые барабанщики, в трех десятках шагов от насыпи собралось
толстое кольцо, в центре его двое пляшут, и хор отчаянно кричит старинную песню...
Его бритое лицо было покрыто частой сетью мелких красных жилок, издали оно казалось румяным, а вблизи — иссечённым тонким прутом. Из-под седых бровей и устало опущенных век сердито блестели невесёлые глаза, говорил он ворчливо и непрерывно курил
толстые, жёлтые папиросы, над большой, белой головой всегда плавало
облако синеватого дыма, отмечая его среди других людей.
Артамонов старший жил в полусне, медленно погружаясь в сон, всё более глубокий. Ночь и большую часть дня он лежал в постели, остальное время сидел в кресле против окна; за окном голубая пустота, иногда её замазывали
облака; в зеркале отражался
толстый старик с надутым лицом, заплывшими глазами, клочковатой, серой бородою. Артамонов смотрел на своё лицо и думал...
Однако — недолго. В конце марта, вечером, придя в магазин из пекарни, я увидал в комнате продавщицы Хохла. Он сидел на стуле у окна, задумчиво покуривая
толстую папиросу и смотря внимательно в
облака дыма.
Тут были воры, нагруженные, как вьючная скотина, краденым добром и подвигавшиеся шаг за шагом;
толстые якутские тойоны тряслись, сидя на высоких седлах, точно башни; задевая за
облака высокими шапками.